В одном городе, не большом и не маленьком, в одной квартире, не большой и не маленькой, жила одна девочка. Девочка тоже была не такая уж большая, но и маленькой ее назвать было нельзя, поскольку она ходила в школу. Звали девочку Зайка, по-настоящему – Зойка. Совсем по-настоящему – Зоя.

Зайкина школа была всего в паре кварталов от дома – даже дорогу переходить не надо – но одной ходить все равно было опасно. Зайка уже знала почему, и не спорила. Поэтому отводила ее мама перед работой, а забирала тетя Лора – мама одноклассника Гарика из соседнего подъезда. Заходя в родной двор, Зайка вежливо прощалась с тетей Лорой и буркала «пока» надоевшему за день Гарику, а потом сворачивала на тропинку к своему подъезду, пока тетя Лора печально провожала ее взглядом. При встрече с мамой она обычно заводила разговор, что пусть Зоя сидит у них до вечера, а то как же ребенок один дома – ведь подожжет что-нибудь или из окна выпадет. Мама, посмеиваясь, отвечала «спасибо, но моя дочь в своем уме». Зайка действительно была в своем уме, поэтому ни разу не выпала и ничего не подожгла.

Зайка было совсем не тяжело посидеть одной до семи вечера. Дел у нее хватало: пообедать самой, покормить кота, помыть посуду, наконец, почитать в тишине и покое. Ах да, и сделать уроки – как без этого. Уроки обычно бывали простые и быстрые. В общем, в одиночестве Зайка не скучала, хотя, конечно, ужасно радовалась, когда мама приходила домой на полчаса или хотя бы двадцать минут пораньше. Но иногда, когда делать было совсем нечего, Зайка могла и замечтаться.

Если честно, Зайка немножко мечтала о том, чтобы у нее был папа. Она уже знала, что у некоторых детей папы есть, а у некоторых нет, и это не повод огорчаться. И все же у большинства ее знакомых какие-нибудь да были. Конечно, не у всех были настоящие, которые отводили их в школу или на секции, кружки и тренировки, а потом забирали, делали с ними уроки, ходили на школьные праздники и концерты, ездили на экскурсии и даже посещали родительские собрания. У некоторых, например у Ирки, папы были научные исследователи, которые всегда были в какой-нибудь сложной и опасной экспедиции, а в городе только два-три раза в год. Иркин папа, когда приезжал, всегда водил Ирку есть мороженое или кататься на аттракционах, но это было все равно не то, как если бы он приходил к ней на выступления по художественной гимнастике. У Семы был частичный папа: он был папой не только Семе, но и Семиным братикам и сестричкам, которые жили у своих мам, пока Сема жил у своей. Поэтому Семиным папой он мог быть только иногда и недолго.

Зайка не то чтобы завидовала – просто ей было чуть-чуть обидно, что у всех есть папы хотя бы ненадолго, если уж не навсегда. Она, конечно, понимала, что днем, когда мама на работе, папа тоже был бы на работе, так что какая разница? А вечером, когда мама дома, уже не до всяких пап. Мама – это же идеально! Она такая умная и понимающая. Зайка удивлялась, что есть люди, которые боятся рассказать маме о какой-нибудь своей беде, потому что она будет ругать. Мама же первым делом поможет. (Ну а потом, может, поругает. Немного.) Зайка знала, что мама приходит усталая, но могла потерпеть только пять минут, а потом все равно начинала рассказывать ей обо всех своих делах.

Как и все очень близкие люди, они с Зайкой иногда ссорились. Например, из-за того, что Зайка хотела куда-нибудь сходить днем, пока мамы не было дома. Дома было хорошо, но ведь в некоторых других местах тоже иногда бывает очень хорошо, например, в кино. Но мама была против походов «без взрослых», а все взрослые днем заняты. Тысячу раз уже Зайка говорила, что взрослый 15-летний брат Ирки может их куда-нибудь сводить после своей школы, но маме этот вариант совсем не нравился. Вот и в тот раз они с мамой начали ругаться и ругались долго-долго. Когда Зайка уже не могла повторять одно и то же, непонятно почему она вдруг закричала:

– Был бы у меня папа, он бы мне все разрешал!

Мама перестала говорить то, что говорила, и схватила воздух ртом. Несколько секунд она молча смотрела на Зайку, а потом отвернулась к окну. Зайка постояла минуту, но так и не придумала, что можно сделать. Она знала, что сказала обидное, но ведь и ей было обидно, разве нет?..

Уставшая от непонимания и специально не умывшаяся от слез, она наконец пошла в свою комнату. Сердце сердито стучало, и последние всхлипы еще пытались вырваться наружу, но была почти полночь, и давно пора было ложиться спать. Зайка выключила свет, легла, глядя на экран телефона, дождалась ровных цифр – 0:00 – и прошептала:

– Хочу, чтобы у меня был папа!

И почему-то в этот момент сразу уснула.

…Зайка приоткрыла глаза. Ей слышался какой-то шум, неизвестно, из сна или из реальности. А может, он был и там, и там. По-прежнему стояла темнота, так что увидеть, кто шумел, все равно бы не удалось. Зайка навострила уши. Вскоре она стала различать голос:

– Тфффчк сссктааа шшшлаааеее…

– Повторите, пожалуйста, я не расслышала, – вежливо попросила Зайка.

– Девочшшка сссагадала шшшелание… – немного недовольно повторил голос.

– Теперь поняла, – ответила Зайка.

– Но хочщщет ли она, шшштобы оно иссполнилоссь?..

Зайку учили думать, прежде чем говорить, поэтому она честно подумала несколько секунд и осторожно ответила:

– Наверно, да. А что, можно?

– Подойди к окну, девочшшка… – вместо ответа на вопрос сказал голос. Окно тут же распахнулось навстречу Зайке, ветер ворвался в комнату, надул шторы, залистал страницы лежащей на столе тетради.

– А обязательно открывать? – спросила Зайка. – Если я выпаду из окна, мама решит, что я совсем дурочка. А она, кажется, уже так думает, раз никуда меня не пускает.

Окно с грохотом захлопнулось.

– Тепееерь подойдиии! – с раздражением провыл голос.

Зайка спрыгнула с кровати и встала перед окном. Вдруг привычная картинка за ним – двор, детская площадка, десяток деревьев – завертелась и сместилась, как если бы Зайка сильно раскрутилась на карусели. Пришлось быстро зажмуриться. В ту же секунду Зайка почувствовала, что она уже не дома перед окном. Она открыла глаза и… почему это она заглядывает с улицы в окно, а не наоборот?..

– Что ты сделал, дурацкий голос?! – завопила она. Странно, но она не ощущала, что висит в воздухе – она как будто все еще стояла на полу, но где-то в другом месте – непонятно, где, да и пол ли это.

– Тишшше, тишшше, девочшшка… Смотри… – произнес голос из-за спины.

Пустая темная комната уехала куда-то вбок, и вместо нее Зайка увидела другую картину.

Ее комната была не ее – у одной стены стоял большой диван, на другой висел огромный телевизор. На диване сидел мужчина постарше Зайкиной мамы – а может, так казалось из-за залысин по бокам головы. Перед ним на низком столике стояла кружка. В телевизоре бубнил голос, рассказывая о событиях в какой-то отдаленной стране.

– Ничегооо… – грозным голосом произнес мужчина. – Мы им покажем!

Он взял кружку и отхлебнул из нее, утер белую пену рукавом и довольно повторил:

– Мы им всем покажем!

Зайка обернулась, хотя смотреть за спиной было все равно не на что:

– Голос? Ты здесь? Что это такое?

– Это выссставка пап… – прошептал голос.

– А-а, – протянула Зайка, – Понимаю.

Ей вспомнилась выставка бездомных животных, где они с мамой взяли своего кота.

– Получается, я могу выбрать любого папу?

– Да. Любого иссс предлошшшенных… Просто зашшмуривайся, чтобы увидеть следующщего.

– Ясно, – ответила Зайка. – Спасибо.

Снова повернувшись к окну, она зажмурилась крепко-крепко, как будто чем сильнее зажмуришься, тем лучше получится папа.

Но когда она открыла глаза, то сразу почувствовала, что папа вышел не такой уж хороший.

Зайка слышала про таких пап, но пока не видела. Лицо папы было все красное.

Зайкина мама сидела на Зайкиной кровати, а папа стоял над ней и кричал.

– Ты что, считаешь, что я мало денег даю? Я, по-твоему, мало зарабатываю? Ты что о себе возомнила?! Твой начальник-то понятно почему тебе столько платит, может, мне так же себя на работе вести?

Зайка не поняла, что несет папа, тем более, никакого начальника у мамы не было. Это она была начальница.

– Кто «должен своего ребенка содержать» (эту фразу папа произнес, сильно кривляясь) – я? А ты чего ожидала, когда рожала? И потом – это мой ли ребенок вообще?!

Зайка не знала, его ли она ребенок, но понимала, что мама не стала бы никого обманывать. Так что вопрос был глупый.

– Ты мне поори еще, истеричка! – завопил папа, хотя вообще-то мама отвечала совершенно ровным тоном.

Вдруг он наклонился над сидящей мамой, схватил ее за плечо и сильно тряхнул.

В этот раз Зайка зажмурилась уже от страха.

Открыв глаза, она снова увидела свою комнату, только свет был включен, а постель убрана. Из глубины квартиры послышался звонок. Зайка сама поняла, что она может видеть ту часть квартиры, которую хочет, и сменила картинку на прихожую. Мама как раз открывала дверь.

Ух ты! Этот папа был хотя бы красивый. Ростом на полторы головы выше мамы, хотя мама у Зайки немаленькая. Глаза у него были такие зеленые, каких Зайка даже в аниме не видела. Папа прошел в прихожую и вдруг вытащил из-за спины большущий букет красных роз.

– Ого! – сказала Зайкина мама. – Это в честь чего же?

– В честь прекрасного дня и нашей любви! – радостно сказал папа. – И того, что я сегодня так задержался.

Зайка сомневалась, что мама так уж любит цветы. Когда 8 марта или перед ним она видела мужчин, куда-то спешащих со своими роскошными, средними и скромными букетами, она всегда говорила: «глупости какие, лучше бы посуду мыли». Но тут все-таки был особый случай: знакомство.

Папа положил цветы на тумбочку, подхватил маму под мышки, приподнял и страстно поцеловал. Мама хихикала, обнимая его за спину, и выглядела вполне довольной. Все-таки папа был очень красивый, что правда, то правда. И, похоже, добрый.

«Ну что же, – подумала Зайка, – маме нравится, мне нравится. Это уж точно не худший вариант».

Стараясь случайно не зажмуриться, она притянула свою комнату. И быстро шагнула в окно.

На секунду она испугалась, что в комнате встретит другую Зайку – настоящую. Но ничего подобного не случилось, она была сама собой, а комната была ее. Она приоткрыла дверь в коридор. Из кухни доносился тихий звон вилок и ножей и веселый разговор. Слегка волнуясь, она вышла.

– Ну что, Зоя? Как прошел школьный день? – спросил новоизбранный папа.

Зайка решила не начинать знакомство с папой с поучений – он сам скоро узнает, что дома она не Зоя, а Зайка. Но вопрос о школьном дне заставил ее задуматься: сейчас ведь опять вечер – получается, она пропустила день – или это все же вчерашний вечер? Если вчерашний, значит, маме-то она уже все рассказала про школу.

После пары секунд паузы папа забеспокоился:

– Почему молчишь? Что-то случилось? Мне сходить в школу? Я со всем разберусь, Зоенька, только скажи!

– Да все нормально, – ответила Зайка, уже немного сердясь из-за «Зоеньки».

– Ну хорошо, – облегченно сказал папа, – Тогда садись ужинать.

За едой удалось выяснить, что папу зовут Артём, работает он в компании «СервисСвязьПрогресс», а зарабатывает очень хорошо. Не то чтобы Зайка об этом спрашивала (это были бы странные вопросы!), просто папа вроде как очень старался представиться. «Сегодня говорит мой начальник в компании «СервисСвязьПрогресс»: а повышу-ка я тебе, Артем, твою и без того большую зарплату!» – примерно так это запомнилось Зайке. Что сам папа знал про их жизнь, было не очень-то понятно. Во-первых, стала считать Зайка, он знал их имена – Зоя, пусть это и неправильно, и Марина. Во-вторых, что Зайка учится в школе… хотя, если честно, догадаться об этом несложно. Зайка стала думать, как проверить папу, но тут же устыдилась. Зачем?

После ужина папа предложил погулять, мама сначала сказала, что уже девятый час и что вдруг он придумал, но в итоге согласилась. У Зайки по привычке было чувство, что она весь день просидела дома (хотя вообще-то она все это время висела за окном), так что она схватила самокат и побежала на улицу. Папа уверенным шагом зашагал в направлении парка, и Зайка отметила, что он хотя бы не с другой планеты. В парке в такое время было мало народу: в основном подозрительные компании и обнимающиеся парочки, но главное, было и мороженое, и утки, которых нельзя кормить хлебом, но можно птичьим кормом, который был у папы, и свежий воздух, и много всякого веселого.

Через Зайкино удивление и неловкость упрямо пробивалась радость. Вечером, ложась спать, она решила честно-честно подумать, правильно ли она поступила – но по всему получалось, что правильно. На всякий случай – мало ли что там бывает у мам и пап – она воткнула в телефон наушники и положила поближе под подушку.

Утром она попросила папу отвести ее в этот раз в школу, и он сказал: «Конечно, Зайка».

Прошло несколько будних вечеров – не хуже предыдущего. Выходные с настоящим папой пролетели незаметно: было и кино, и любимый Зайкин книжный магазин, и снова парк.

В понедельник папа пришел домой намного позже обычного, но букет по этому поводу уже не принес. Зайкина мама спросила, что было на работе.

– Ну что ты, не знаешь, что на работе бывает… Дела, дела… Приготовь мне лучше что-нибудь поужинать.

– Сам приготовь, – недоуменно ответила Зойкина мама. – Точнее, разогрей, – Мы тебе оставили.

Зайка удивилась, что взрослый папа просит «что-нибудь приготовить», уж «что-нибудь» даже она могла приготовить сама.

Папа засунул еду в микроволновку и громче, чем обычно, захлопнул крышку.

На следующий день папа пришел вовремя и опять добрый и веселый. А через день – пришел совсем поздно и с заплетающимся языком. Зайкина мама вздыхала, но не ругалась: есть такие рабочие встречи, на которых и выпить приходится, что поделать. Такая встреча повторилась и в четверг. А еще через день, в пятницу, папа вообще не пришел ночевать. Всю ночь Зайка и мама ворочались каждая в своей кровати, а утром Зайку разбудила тихая ругань. Мама спрашивала, что происходит, и постеснялся бы хотя бы ребенка, а папа отвечал, чтобы она ему не тыкала ребенком, а вся проблема в том, что она плохая жена.

Все выходные мама и папа не разговаривали, но в воскресенье вечером опять заговорили и помирились. А в понедельник папа пришел домой рано и снова с цветами, точнее, с одним цветком.

Вскоре стало понятно, что у папы проблемы на работе. Они все так же иногда ходили в кино всей семьей и покупали там попкорн и прочие приятности, но папа только смущенно улыбался, когда Зайкина мама лезла за кошельком. Папа снова стал задерживаться до позднего вечера, а на вопросы раздраженно отвечал, что хотят ли они вообще, чтобы он исправил ситуацию, или нет. Работа была тяжелая, и папа все чаще приходил весь красный. Скоро Зайка с мамой стали ложиться спать, как раньше, и не ждать его до середины ночи или даже до утра. Зайку радовало, что мама и папа почти не ругались, пусть даже это и потому, что они почти не встречались.

Тем временем у Зайки выросло уже штук восемь постоянных зубов, и брекеты, на которых настаивала мама, замаячили уже совсем близко. «Уже и так поздно, – говорила мама, – Что ты за упрямица такая, раньше было бы проще». Зайка смирилась.

Мама полезла куда-то в шкаф, долго там копалась, а потом выглянула из-за дверцы с совершенно белым лицом.

– Деньги, – произнесла мама, – Деньги пропали.

Мама начала плакать, и тут-то Зайка действительно испугалась.

– Ну проблемы, ну все бывает, – говорила мама, – Но зачем так-то? Попросил бы у меня – я что, не дала бы? Потом бы вернул.

– А может, он не смог бы вернуть? – спросила Зайка.

Мама помолчала минуту, а потом с высохшими глазами начала что-то листать в интернете.

– "СервисСвязьПрогресс"… Так ведь? Не нахожу, есть какой-то "ПрогрессСвязьСервис". Ладно, сейчас им позвоню... Может, мы перепутали название?

Зайка замерла и не шевелилась, пока мама звонила в "ПрогрессСвязьСервис", спрашивала, работает ли у них Артем Жмых, несколько раз уточняла и все больше мрачнела. Под конец даже спросила – а не знают ли они компанию "СервисСвязьПрогресс". Выслушала ответ и кивнула.

– "СервисСвязьПрогресс", - сказала Зайкина мама, - это они же до переименования. Так что и там – ни там, ни там – наш папа не работает.

План у Зайки и мамы родился быстро.

Оказалось, что вещей у папы не так уж и много. Все равно для них нужен был чемодан, но, к счастью, папин чемодан нашелся у него же под кроватью. Несколько смен одежды, ноутбук, средства для бритья, зубная щетка – вот и все. Мама очень удивлялась, как так вышло, и Зайка даже хотела ей объяснить, но подумала, что мама не поверит… А если совсем уж честно – проснувшаяся совесть твердила, что правду говорить уже поздно.

Чемодан мама поставила в тамбуре, а дверь в квартиру закрыла изнутри на защелку.

Общая дверь с грохотом открылась не так уж поздно – в половине одиннадцатого. Ключ зашебуршал в квартирной двери. Послышался толчок, потом второй.

– Марина! – сказал папа не так уж громко, то ли боясь разбудить соседей, то ли не желая ругаться, то ли не желая ругаться при разбуженных соседях. – Марина! Это что такое?

Мама с Зайкой молчали.

– Это что, мои вещи? Да что с тобой?

– Вы меня слышите?

– Марина, открой дверь. Давай поговорим.

Мама с Зайкой не стали открывать. В итоге папа решил говорить прямо через дверь. Сначала он говорил, что Зайкина мама любовь всей его жизни и он умоляет его простить. Что он все объяснит, и это просто недоразумение. Что деньги он взял на сюрприз для Зайки, и уже как раз собирался все вернуть. Потом он говорил, что он сломает дверь. Что если Зайкина мама не дура, то лучше пусть она откроет, потому что хуже будет. Что такая плохая женщина, как Зайкина мама, никому, кроме него, все равно не нужна. Потом он говорил Зайка даже не знает что, потому что мама закрыла ей уши ладошками. А Зайка все смотрела на часы, висящие в прихожей – неправильные, со стрелками. «Все равно попробую, – думала она, – Я должна попробовать».

И точно в тот момент, когда все стрелки сошлись наверху, Зайка очень тихо, но очень громко внутри своей головы прошептала:

– Хочу, чтобы ничего этого не было!!!

Прошло несколько секунд. Потом еще несколько. А потом мама убрала руки. Зайка поняла, что за дверью затихло. Мама осторожно подошла и посмотрела в глазок. А потом и приоткрыла дверь.

Папы не было. Его вещей тоже. Тяжеленная дверь в тамбур как-то успела закрыться без единого звука. Из квартир, в которых уже начинали возмущаться соседи, не доносилось ни слова, как будто там давно все спали.

Зайка отчетливо услышала громкий шепот:

– Повесссло тебе, дефффочшшка…

– Мама, ты слышала? – спросила Зайка.

– Что?.. – спросила мама.

И Зайка окончательно поняла, что все в порядке.

Мама прямо ночью поставила чайник, и они с Зайкой съели все конфеты, которые были в доме.

– Стресс, – веско сказала мама.

Только под утро они легли спать. Зайка никак не могла уснуть и тихо-тихо прошлась по дому. Исчез и папин запах, и сбритые волоски на раковине, и его корытце из-под лапши – совсем исчезло, его не было ни в раковине, ни в мусорке. Зайка прокралась к шкафу и заглянула в лежавший там вытащенный мамой конверт: деньги на брекеты были на месте. Зайка снова подумала об их неизбежности и даже немножко вздохнула, хоть и обрадовалась.

В маминой комнате прозвенел будильник. Зайка давно была слишком взрослой, чтобы прыгать к маме в кровать, но в этот раз не выдержала. Зайка залезла к маме под одеяло, обняла ее сильно-сильно и прошептала на ухо:

– Мамочка, как же я тебя люблю.

– И я тебя, Зайка, – ответила мама, – Больше всех на свете.